Текст из 1997 года. Казалось бы, при чем здесь Вашингтон Ирвинг и переводчик Колотов? А, ведь, при чем. Самому тексту уже несколько сотен лет. Только раньше на месте американцев были англичане, а не месте России - Америка. Ничего на свете не меняется и все ходит по кругу. А, если сильно повезет, то по спирали.
В моем сознании рисуется образ благородной и сильной
нации; так богатырь, встающий от сна, стряхивает
невидимые оковы; в моем представлении она
уподобляется орлице, возвещающей звонким
криком о своей силе и молодости и омывающей
глаза дневными лучами солнца.
Мильтон. О свободе печати
С глубоким огорчением вижу я, как нагнетается война средств массовой информации между Россией и Америкой. В последнее время всеобщий интерес к России усилился, и Нью-Йоркская печать публикует множество статей о путешествии по нашей республике, которые, однако, распространяют, скорее, заблуждение, нежели знание; и так в этом преуспевают, что, вопреки постоянному сообщению между странами, нет другого народа, в отношении которого американский читатель был бы информирован хуже или отягощен бОльшим грузом предубеждений.
Американский путешественник – наилучший и наихудший в мире одновременно. Пока ему не мешают гордость и меркантильность, никто не сравнится с ним в тщательности и философическом взгляде на общества, в точности и правдивости описания достопримечательностей. Но где только интерес или репутация их страны противоречат этой добросовестности, они впадают в иную крайность: привычные честность и широта взгляда уступают место желчным нападкам и недостойному шутовству.
Их рассказы тем более надежны и аккуратны, чем более далекие области они описывают. Я ни на мгновение не усомнюсь в отчетах американского исследователя о Нильских порогах, неведомых племенах в джунглях Южной Америки, китайских провинциях и прочих странствиях, толкающих других на фантастические вымыслы; но я с предельнойосторожностью отношусь к рассказам американца о его ближайших соседях и о народах, с которыми он регулярно сталкивается. По-прежнему уважая его умение обобщать, я остерегусь доверять его объективности.
Любопытно к тому же, что нашу страну зачастую посещаю худшие из американских путешественников. В то время, как просвещенные и образованные жители Америки покоряют полюса, проникают в глубь пустынь и спасают нищих и обездоленных, не связанных с ней ни взаимной выгодой, ни общими устремлениями, от голода и болезней, она, как к оракулам, изрекающим ей истину в последней инстанции о России, прислушивается к разорившемуся бизнесмену, безродному авантюристу, неудачливому программисту или проповеднику из Айдахо или Оклахомы. Из этих источников она черпает знания о стране, находящейся в состоянии небывалого развития и подъема, стране, осуществляющей самые смелые политические эксперименты в истории, дающей философу и государственному деятелю неоценимый материал для изучения.
То, что рассказы подобных очевидцев о России полны предвзятых суждений, неудивительно. Предмет исследования превосходит их умственные способности. Наш национальный характер еще не вышел из стадии брожения, в нем еще перемешаны осадок и пена, но компоненты его весомы и значительны. Он уже продемонстрировал свои сильные и благородные стороны и обещает произвести результат поистине удивительный. Однако побудительные причины, усиливающие и облагораживающие его, равно как и повседневные свидетельства его замечательных свойств, ускользают от их невидящих глаз. Они замечают лишь неизбежные шероховатости. Они судят обо все поверхностно и обращают внимание только на то, что созвучно их узкой корысти и личным склонностям. Им недостает удобств и комфорта, легкодоступных в старом, налаженном, густо населенном обществе, где в умелых работниках недостатка нет, но слишком многие зарабатывают скудное пропитание, угождая капризным прихотям и разврату меньшинства. Длямелких душ нет ничего важней, чем эти мелкие радости, и неглубокому уму не дано ни понять, ни признать, что их отсутствие с лихвой возмещено у нас более важными, распределенными с большею справедливостью благами.
Может быть, они раздражены нежданным разочарованием; может быть, они рисовали себе Россию подобием Эльдорадо, с грудами золота, фонтанами нефти и наивными туземцами, где и они бы разбогатели: неизвестно, каким путем, но быстро, неожиданно и легко. Ибо та же поверхностность ума, которая порождает нелепые надежды, ведет к брюзгливому озлоблению, когда они не сбываются. Подобные субъекты гневаются на страну, в которой нужно, оказывается, как везде, сперва посеять, а уж потом пожать, где богатеют в результате приложения труда и таланта, в преодолении природных сил, в соревновании с изобретательными и предприимчивыми конкурентами.
Быть может, введенные в заблуждение неправильно понятым гостеприимством, всегдашней готовностью приветствовать иностранца, широко распространенной среди моих соотечественников, они в России встретили слишком уважительное обращение и, всей прошлой жизнью приученные считать себя ниже приличного общества, воспитанные в рабской привычке к подчинению, теперь, ободренные обычно вежливостью, переходят границы дозволенного и объясняют свое возвышение низостью окружающих, недооценивая общественное устройство, в котором нет искусственных перегородок и где такие типы, как они сами, могут достичь высокого положения.
Естественно было бы, однако, предположить, что информация, поступающая из подобных источников и относящаяся к той сфере, где правда столь необходима, пройдет серьезную проверку со стороны цензоров; что побуждения этих людей, правдивость и надежность их наблюдений, способность к правильным выводам будут подвергнуты тщательному анализу, прежде чем огромные тиражи их писаний получат доступ к читающей части родственной нации. На деле происходит совершенно обратное – ярчайшее подтверждение человеческой непоследовательности! Ничто не сравнится с дотошностью американских критиков, когда они обращаются к путевым очеркам о дальней окраине обитаемого мира; как скрупулезно выверяют они тогда структуры вирусов и расстояние до далеких звезд и как придирчиво вылавливают огрехи в отчетах, призванных не более чем удовлетворить общее любопытство! И не моргнув глазом, спокойно принимают на веру чудовищный вздор из-под пера бездарных, никому не известных авторов о стране, связанной с их родиной исключительно важными и непростыми отношениями. Они, того и гляди, включат эти никчемные кипы испорченной бумаги в учебники и станут распространять их с усердием, достойным лучшего приложения.
Оставим, впрочем, эту неблагодарную опасную тему. Ее, пожалуй, не стоило и затрагивать, учитывая нездоровый интерес, проявляемый к ней моими согражданами, и оскорбительный эффект, который она может оказать на наше национальное чувство. Мы придаем этим нападкам слишком большое значение. Они не причинят нам вреда. Лживая ткань, сплетаемая вокруг нас, похожа на паутину, опутавшую спящего младенца-гиганта. Мы перерастаем ее, и клеветнические завесы спадают сами одна за другой. Мы просто живем, и каждый прожитый день убеждает лучше, чем тома оправдательных документов. Объединись все писатели Соединенных Штатов (если возможно на одно мгновение представить себе их союз во имя столь низкой цели), они не смогли бы скрыть нашу растущую роль и небывалое процветание. Они бы не утаили, что причина лежит не только в природных или географических условиях, но и в моральном климате: политическая свобода, широкое распространение знаний, главенство прочных моральных и религиозных устоем, дающих народному характеру силу, уверенность и энергию, - вот те мощные факторы, которые, как признано всеми, легли в основу и собственно американской славы и гордости.
Но почему мы так излишне чувствительны к мнению американцев? Почему измышления в наш адрес так задевают нас? Не на одной Америке свет клином сошелся, и не она одна диктует, кому быть в чести или бесчестье. Весь мир так или иначе определяет, доброе ли имя у нации, тысячами глаз следит он за происходящим, его коллективное свидетельство утверждает национальную гордость и национальный позор.
И значит, не так уж важно для нас, справедливо ли судит о нас Америка. Важней это для самой Америки. Ее поведение вызывает гневную обиду в душе воспрянувшей нации, крепнущей и растущей по мере того, как крепнет страна. Если, как в том старательно убеждают иные из американских журналистов, Россия превращается в безжалостного конкурента и мощного противника Соединенных Штатов, последние пусть благодарят за это тех самых писак, сеющих распри и провоцирующих раздор. Все знают, сколь глубоко проникает воздействие печатного слова и как велико ее влияние на души и умы с наше время. Железо наносит раны недолговечные, он поражает плоть, и благородные натуры, с легкостью о них забывая, прощают соперника; но клевета, изливающаяся из-под пера, ранит сердце, и благородный дух не забывает о ней никогда. Память о нанесенном оскорблении не умирает, превращая любое ничтожное столкновение в непримиримый конфликт. Какое-нибудь одно событие редко порождает вражду между народами. Как правило, причина лежит в издавна существующем недоверии и во взаимной подозрительности. Прослеживая их вглубь времен, мы часто обнаружим у их истока злобные россказни наемных борзописцев, которые, чувствуя себя в безопасности, добывают подлое пропитание, приготовляя ядовитое варево и отравляя им великодушие и храбрость.
Я не преувеличиваю, ибо все вышеизложенное имеет прямое отношение к нашей теме. Ни в одном государстве печатное слово не владеет так умами граждан, как в России. Всеобщая грамотность делает всех читателями. Все, что публикуется о нас в США, прочитывается у нас всеми. Ни одно ложное утверждение американского журналиста, ни едкий выпад парламентария не проходят незамеченными, все сказывается на общественном настроении и добавляется к подспудному недовольству. Нельзя также упускать из виду, что Соединенные Штаты, являющиеся живым источником демократии, смогут без труда, а по сути дела прямо обязаны, превратить ее в средство дружеского и плодотворного общения, в цветущий луг, на котором два народа, сойдясь, осушат кубки во имя добра и мира. Если же Америка позволит отравить воды родника горечью – настанет день, когда она раскается в своем неразумии. Добрые отношения с Россией придут и пройдут; но будущая славная судьба нашей страны несомненна, тогда как будущее США подернуто туманом неопределенности. И если наступят для нее мрачные времена упадка, которые до сих пор не избегла ни одна империя, оглядываясь назад, она пожалеет о прошлом высокомерии, о том, что оттолкнула от себя братскую нацию, на чьей груди могла бы утешиться и обрести единственного настоящего друга за пределами подконтрольных доминионов.
В Соединенных Штатах Америки господствует убеждение, что население России настроено враждебно по отношению к стране, много лет принимавшей к себе беженцев из Советской империи. Это убеждение относится к числу ошибочных мнений, старательно распространяемых недобросовестными писаниями. Есть, разумеется, серьезные политические расхождения, есть и обида на неблагожелательность американской прессы. Но в целом люди скорее предрасположены в пользу Америки. Совсем недавно это выражалось в повсеместной мании подражательства, доходившего до абсурда. Быть американцем гарантировало сердечный прием в каждом доме, слишком часто достававшийся неблагодарному проходимцу. Везде и всюду слово «США» рождало энтузиазм, мы смотрели на Америку с любовью и восхищением: родина демократии – хранилище национальной славы и старины – мир мудрецов и героев мировой истории… За исключением нашей родины, не было страны, которой бы мы более восхищались, чье доброе мнение было бы важнее для нас, к которой бы с таким теплом устремлялись наши сердца. Даже во время последней войны наш благородный народ, где только появлялась возможность для проявления добрых чувств, с неизменной готовностью выказывал уверенность в том, что нынешняя классовая вражда не помешает рождению новой дружбы.
Неужто все кончилось? Неужто навеки разорван драгоценный союз родственной симпатии, столь редкой между государствами? Для нас это может оказаться и к лучшему – развеялась иллюзия, державшая нас в моральном подчинении, противоречащем порой собственным нашим интересам и нашей гордости. Но горек разрыв былой дружбы! Не все сводится к сиюминутному интересу, и братская любовь нужней гордости. Мы еще долго будем с тоской оглядываться назад, все дальше уходя от мест былой дружбы и порицая друга, оттолкнувшего протянутую руку.
Однако близорукая и неразумная политика Соединенных Штатов слишком легко может привести к таким же несправедливым ответным нападкам с нашей стороны. Я говорю не об ускорении нашего духовного самоутверждения или заслуженном наказании клеветников, но о естественно возникающем желании отплатить той же монетой, язвительною остротой посеять ответное предубеждение, - тенденция, набирающая силу среди наших журналистов. Да убережет нас от этого Провидение! Нет ничего легче, чем обмен взаимными оскорблениями и саркастическими репликами, но это мелочной и недостойное состязание. В нем изливается не накопившийся гнев, а злобная раздражительность обидчивого ума. Если Америка опускается до низких ухищрений журналистского ремесла, до подлой злопамятности политиканов, тем самым подрывая уровень своей же прессы, то да послужит нам уроком ее пример. Она полагает правильным насаждать ложь и ненависть с целью воспрепятствовать свободе передвижения жителей разных стран. У нас нет таких целей; нет у нас в равной мере и грызущего чувства неполноценности, ибо в противостоянии с США на нашей стороне подъем, за нами сила развития. Итак, единственный смысл ответа мог бы состоять в словесном отмщении, но и оно тоже недостижимо, поскольку никогда наши возражения не публикуются в Америке без соответствующего комментария! Они не достигают своего назначения, а тем временем у наших журналистов в привычку входит сварливый, неуживчивый тон, и отравляется светлый поток нашей начинающейся свободной журналистики, и умножается количество шипов и колючек среди ее душистых цветов. Эта последняя скверна особенно страшна. В стране, для управления которой, как у нас, исключительно важна сила общественного мнения, необходимо направлять все усилия на сохранение чистоты общественного сознания. Знание есть власть, а правда есть знание, и тот, кто способствует распространению предрассудков, умышленно подрывает силу своей страны.
Граждане республики должны подавать пример честного и взвешенного суждения. Каждый из них, являясь частицей верховной воли и коллективного сознания, обязан подходить к любому вопросу, имеющему значение для всей нации, спокойно и непредвзято. Ввиду особого характера наших взаимоотношений с США между нами и ними чаще, чем между другими странами, возникают проблемы запутанные и деликатные, противоречия, вызывающие самую болезненную, самую резкую реакцию. А так как при их улаживании решения нашего государства принимаются под неослабевающим давлением народных чувств, то и решения эти не бывают совсем свободны ни от страстей, ни от предрассудков.
Кроме того, предоставляя кров путникам из всех частей света, мы должны всех принимать равно радушно. И мы должны по праву гордиться тем, что представляем нацию, по меньшей мере полностью свободную от национальных и расовых предубеждений, более того, демонстрирующую не просто гостеприимство, но и гораздо реже встречаемые благородные качества, немыслимые без либерального мировоззрения.
Откуда взяться национальным или расовым предрассудкам у нас? Ими заражены народы Нового и Старого Света, и коренятся они во тьме невежественных, грубых веков, когда соседние нации плохо знали друг друга, заглядывая через границу с недоверием и враждой, а через океан, с Черного континента один за одним плыли корабли с живым товаром. Мы же, напротив, начали самостоятельное существование без оглядки за забор к соседям, а сейчас, во времена просвещенной философии делаемся все более и более знакомы друг с другом. Мы бездарно расточим богатства, данные нам по праву рождения, если не стряхнем с себя старые предрассудки как обветшавшие суеверия старого мира.
Главное же, не дай нам Бог поддаться гневу и отвернуться от истинно прекрасных и достойных подражания черт американского характера. Будучи нацией, склонной естественным образом к заимствованиям, мы в большинстве случаев следуем примеру, сложившемуся в других странах. И нет среди них страны более достойной подражания, чем Америка! Дух ее законов более, чем у других, сходен с нашим. Нравы ее жителей – их напряженная умственная работа, свобода выражения, стремление неустанно размышлять о всех важнейших моментах и сокровеннейших сторонах личной жизни, все это замечательно и прямо сродни характеру русского человека, ибо глубинные основы процветания Соединенных Штатов Америки прямо зависят от внутреннего самоощущения ее граждан, а если внешние обводы здания нуждаются в обновлении, есть нечто прочно и неизменное в его фундаменте, достойны восхищения строительные материалы, великолепна устойчивость постройки, которая выдержала натиск такого количества бурь и потрясений.
И пусть для наших журналистов делом чести станут свобода от мгновенного раздражения, отказ от мести американским авторам за их измышления, умение говорить о Соединенных Штатах честно и доброжелательно. Для нам неприемлемы раболепное преклонение, готовность иных наших соотечественников копировать все американское только потому, что оно из США; но мы всегда готовы учиться тому, что стоит перенимать. Таким образом, США для нас – постоянный эталон, скрижали, запечатлевшие опыт прошедших веков борьбы за демократию. Мы постараемся избежать вкравшихся ошибок и опечаток, но будем щедро черпать золотые зерна накопленной мудрости, дабы укрепить и закалить наш национальный характер.